Хранители времени: истории людей, которые работают в музее

Музей — это не только экспонаты и экскурсии. Прежде всего это огромная работа людей, которые пытаются сохранить прошлое и воссоздать его в первоначальном виде для неравнодушных посетителей. Художник-реставратор, экскурсовод и научная сотрудница рассказали о своей работе в музеях Украины.

Тарас Гера,
художник-реставратор
Национального музея во Львове
имени Андрея Шептицкого

Я работаю в музее с 2003 года. Занимаюсь сохранением и реставрацией иконописи в отделе реставрации темперной живописи на деревянной основе.

Профессия реставратора часто изображается в художественных фильмах как таинственная и романтическая, связанная с распутыванием загадок истории. На самом деле это симбиоз науки и искусства, а точность и скрупулезность всех процессов, которые осуществляет специалист, позволяет сравнить эту профессию с работой хирургов.

О пути в профессию

С детства я любил рисовать и в будущем видел себя великим художником. Однако после окончания художественной школы у меня возникли сомнения: с одной стороны, мне хотелось творить, а с другой — было четкое понимание, что в жизни нужно что-то более практичное. Даже задумывался над тем, чтобы выбрать профессию стоматолога. Однако художник во мне победил.

После окончания 9 класса я поступил в ЛГКДПИ имени Ивана Труша (Львовский государственный колледж декоративного прикладного искусства). На специальность «художественная роспись» был очень большой конкурс, и мне пришлось выбирать что-то другое. В конце концов я остановил свой выбор на реставрации. После колледжа я продолжил обучение во Львовской национальной академии искусств и стажировался за рубежом.

Со второго курса колледжа наша группа студентов попала на обучение к ведущему реставратору Украины Владимиру Мокрию. Он сумел заинтересовать и воспитать в каждом из нас любовь к профессии, а впоследствии привел в Национальный музей во Львове имени Андрея Шептицкого, где была потребность в реставраторах. Здесь я вместе с двумя одногруппниками и остался работать.

О рабочих буднях

Мой день обычно начинается с того, что я подбираю материалы для работы над произведением и готовлю рабочее место. Над каждым столом есть индивидуальное освещение и вытяжка для оттока вредных паров растворителей и реактивов, которые мы применяем. Подготовив материалы, включаю свет, а при необходимости и вытяжку, и приступаю к работе.

Например, сейчас я работаю над иконой с изображением «Спаса Вседержителя» риботицкой школы. Эта икона начала 18 века, как и многие другие произведения этих мастеров, очень сложная в реставрации. Во многих местах разрушен живописный слой, встречается отслойка левкаса (грунта) от основания, есть следы поздних перерисовок. Также икона покрыта настолько потемневшей защитной пленкой и впрессованными в структуру загрязнениями и воском, что из-под них очень слабо просматривается авторская живопись.

Сейчас произведение находится в процессе расчистки — миллиметр за миллиметром я избавляю изображение от грязи и более поздних наслоений. Далее на авторскую живопись наносится новая защитная лаковая пленка, а места, где потеряна краска, тонируются в соответствующий тон и цвет. Такую икону уже можно выставлять в музее.

Реставрация произведений может длиться месяц, два и более. Однако бывают еще более сложные случаи, когда одной картине посвящаешь полгода или даже год упорного ежедневного труда.

Реставрацию разделяют на два типа: музейную и коммерческую. Музейная базируется на комплексе консервационных мероприятий и устранении всех неродных (более поздних) дополнений с минимальной тонировкой в ​​местах утрат. Как результат — получаем чистое авторское изображение в том виде, в котором оно до нас дошло, без реконструкции утраченных участков живописи. Так называемая коммерческая реставрация допускает восстановление потерь грунта и реконструкцию утраченных живописных партий. Произведению придают целостный вид.

Преимущества и недостатки работы

В Национальном музее им. А. Шептицкого — лучшая коллекция древней иконописи в Украине. Поэтому для меня эта работа — это возможность поучаствовать в сохранении уникальных культурных ценностей, прикоснуться к материальным свидетелям истории, получить уникальный опыт, реализовать себя как реставратор.

Еще один важный фактор — человеческий. У нас замечательный коллектив высококвалифицированных реставраторов, всегда готовых поделиться опытом или совместно решать сложные задачи.

Недостатком профессии можно считать ее вредность. Работая над произведениями, мы часто используем реактивы и разнообразные химические соединения, которые негативно влияют на дыхательную систему и здоровье в целом.

Еще лично мне в профессии не хватает динамики и движения. Все процессы монотонные и требуют чрезвычайной усидчивости, а это иногда очень утомительно.

Влияние пандемии на работу

Музей живет по четкому годовому плану, поэтому карантин повлиял и на работу музейных реставраторов. Сместились сроки выполнения работ, открытия выставок. Из-за трудностей с транспортом часть работников (среди которых и я) были вынуждены пойти на вынужденный простой.

Дистанционно мы не могли работать над произведениями — только с документацией. Поэтому на удаленке заполняли реставрационные паспорта — заносили в них всю информацию о произведениях искусства, включая пошаговую фотофиксацию до, в процессе и после реставрации.

Я уже не представляю свою жизнь без реставрации. Когда работаешь над произведением, постоянно открываешь для себя что-то новое. Из-под грязи, потемневших пленок и наслоений, получаешь творение автора в первоначальном виде. Видишь чистоту и яркость цветов и понимаешь: «Да, это то, чем я должен заниматься».

Юлия Юрченко,
экскурсовод Национального историко-культурного
государственного заповедника
«Киево-Печерская лавра»

Лавра — это мое любимое и родное место еще с детства. Когда я попала сюда на работу, то сразу почувствовала себя на своем месте, словно ключ в замке. И вот я уже 10 лет работаю в этом музее.

О пути в профессию

Я долго искала себя. Первое образование получила по специальности «Землеустройство и кадастр». Позже окончила Полтавскую семинарию, меня интересовало духовное образование и, в частности, история церкви. Впоследствии поступила на исторический факультет Нежинского университета, но в итоге стала экскурсоводом.

Я убеждена, что это профессия выбрала меня, а не я ее. Помню свой первый тур по Лавре — это был невероятный восторг. Конечно, я нервничала, ведь на тебя смотрят десятки глаз, начинаешь переживать, что не полностью владеешь материалом. Более того, тогда я готовила экскурсию на украинском языке, а туристами оказались белорусы или россияне. Пришлось мгновенно переводить все термины, и я очень извинялась за свои «украинизмы», но в итоге посетители остались довольны.

Также помню свою первую экскурсию на английском — я очень активно жестикулировала🙂. Несмотря на то, что я хорошо владела материалом, таким образом, вероятно, мне хотелось компенсировать свои внутренние переживания.

Во время экскурсии ты словно выходишь на сцену, но полностью предсказать, как пройдет твое выступление, невозможно. Но, как и любой настоящий актер, экскурсовод должен работать не ради аплодисментов в конце своего выступления. Наибольшей благодарностью является внимание и интерес аудитории. Именно это поощряет рассказывать даже больше, чем планируешь сначала.

К тому же меня вдохновляет само место, где я работаю. Как сказал о Лавре митрополит Филарет Амфитеатров: «Сколько бы ты не смотрел на это чудное зрелище, нельзя довольно насытить им своих глаз».

Лавра — это большой пласт истории, а ее значение можно приравнять к священной книге, о которой ты рассказываешь годами, но каждый раз по-другому, открывая все больше находок для себя и аудитории.

О рабочих буднях

Я провожу экскурсии на украинском, русском и английском. Ведь до начала войны в 2014 году у нас был большой поток туристов из разных стран. Было настолько безумное количество гостей, что иногда я даже не успевала попить воды во время рабочей смены.

Тогда мой рабочий день начинался в 9 или 11 утра — с просмотра таблицы с графиком всех экскурсоводов, где я искала свое имя. В течение смены я проводила максимум три экскурсии, каждая из которых длится 2 часа 15 минут с перерывами по 15 минут.

Обычно время экскурсии пролетает незаметно, но иногда бывает, что не можешь дождаться завершения тура — все зависит от слушателей.

Несмотря на то, что существуют определенные нормы по нагрузке голосовых связок, я проводила экскурсии для больших групп. Сейчас, в связи с карантинными ограничениями, группа может состоять не более чем из 10 человек. Поэтому сейчас на весь музей дежурят один-два экскурсовода.

Впрочем, туристическая отрасль постепенно восстанавливается, возвращаясь в обычное русло. И сейчас мы с коллегами, кроме обычных туров, готовим собственные авторские экскурсии, которые впоследствии будем защищать перед комиссией музея.

Конкуренции между коллегами или распределения по частям территории Лавры у нас нет. Однако каждый может подготовить тематическую экскурсию о каком-то конкретном объекте. Например, часовой рассказ о колокольне. В рамках обычной экскурсии мы ограничиваемся только главной информацией об этом объекте. Тематическая же экскурсия дает возможность рассказать туристам гораздо больше деталей, например, о самих колоколах, как они отливаются, когда впервые появились и тому подобное.

Я лично больше всего люблю рассказывать о пещерах, лаврских святых, Трапезной церкви, смотровой площадке с видом на Нижнюю лавру и левый берег города. Но в пещерах экскурсию проводить не всегда удобно, так как всем нужно двигаться, но при этом не мешать тем, кто пришел молиться.

Особого дресс-кода у экскурсоводов в Лавре нет. Покрывать голову или нет, одевать платье или брюки — зависит только от желания человека и его отношение к вере и связанных с ней ограничений. Единственное, что на территории Нижней лавры действуют особые правила. Посещая пещеры, все женщины должны быть в юбках и с покрытой головой. Но если турист или экскурсовод в брюках, то можно взять специальную юбку на запах, которую предоставляет сам музей.

Преимущества и недостатки работы

Больше всего в работе экскурсовода мне нравится, что это своеобразный обмен опытом и эмоциями между тобой и слушателями. Моя работа очень живая, и в ней я не могу ограничиться изложением материала по плану. Мне обязательно установить контакт с людьми. Когда такая связь и доверие появляются, слушатели открываются и сами начинают знакомиться, рассказывать о себе. Некоторых из них я до сих пор помню и общаюсь.

Недостаток же работы состоит в том, что мы должны проводить туры по любой погоде. Летом здесь бывает страшно жарко и влажно, потому что рядом Днепр, а зимой из-за холода мы вынуждены перебегать из одного помещения в другое. А во время дождя или гололеда у коллег-экскурсоводов даже случались производственные травмы из-за падения на скользких склонах Лавры.

Также иногда после насыщенного дня бывает, что приходишь домой истощенной, но, с другой стороны, эта усталость очень приятная. Особенно, когда в этот день группы состояли из благодарных слушателей.

Ольга Ризниченко,
научная сотрудница Харьковского Литмузея

Я работаю в Литмузее от начала его создания, а именно — с 1988 года. И хотя я не музейщик по специальности, работать здесь начала из-за тех разнообразных возможностей для самовыражения, которые дает музей.

О пути в профессию

Сначала я работала в педагогическом институте и очень хотела заниматься творчеством Марины Цветаевой. Когда же поступила на аспирантуру в Киев, мне дали произведения Владимира Маяковского. Впоследствии меня пригласили в Московский институт литературы, но надолго я там не задержалась, поскольку почувствовала свое отличие от московских коллег.

Например, чтобы остаться работать в Москве, мне предложили заключить фиктивный брак. Я объясняла, что замужем и у меня маленький ребенок. Однако в ответ видела в глазах людей лишь недоумение и насмешку. Тогда я осознала, что тамошние коллеги ставят работу и карьеру выше человеческих ценностей, а для меня это было неприемлемо. Я решила, что лучше буду работать в более наивной, но искренней среде, чем делать головокружительную карьеру в атмосфере постоянной конкуренции.

В конце концов я вернулась в Харьков. На одной из конференций меня заметили основатели Харьковского Литмузея, и сейчас работаем вместе — представители четырех поколений. Полная музейная семья от бабушек до внуков. Именно в этом месте для меня соединились открытость, искренность, ценности, а также перфекционизм в работе.

О музее

В 90-е годы Литмузей был известен почти всей украинской диаспоре, ученым и интеллектуалам со всей страны. Это и не удивительно, ведь в коллекции музея — уникальные архивы известных писателей (Хоткевича, Ивана Днепровского и других), книги с автографами, бытовые и личные вещи известных художников (пенсне Павла Тычины, паспорт Леся Курбаса, авторучка Остапа Вишни). Из харьковской общины Литмузеем интересовались преимущественно люди, которые имели отношение к украинской культуре. Однако большинство о существовании музея не знало. А кое-кто вспоминает, что боялся к нам наведываться, потому что думали, что здесь работают одни «бандеровцы».

Постепенно происходила эволюция этого отношения, и теперь Литмузей — это любимая локация харьковской молодежи. Он привлекает возможностью свободной коммуникации и дискуссии. У нас царит диалог, в котором звучат разные позиции. И важно, что люди противоположных взглядов считают музей своим.

Например, недавно в музее поднималась тема толерантности, и община ЛГБТ и «Правый сектор» столкнулись в споре, который уже доходил до точки кипения. Однако, все обсудив, представители обеих сторон пришли к соглашению, что Литмузей — это наша общая площадка, где каждый может высказать свое мнение.

О рабочих буднях

Сейчас в эпоху коронавируса наш коллектив работает над архивами. Создаем онлайн-выставки, делаем описание экспонатов, проводим онлайн-занятия с подростками и готовимся к событию «Ночь музеев», которое наконец состоится офлайн. Также мы оцифровываем экспонаты и занимаемся подготовкой большой реконструкции музея.

В течение рабочего дня к нам часто наведываются разные гости. Сегодня, например, пришла прекрасная исследовательница Ярина Цымбал, которая в популярной форме рассказывает широкой общественности об украинской литературе 20-х годов. Затем пришел коллекционер из уголовного розыска, который принес в музей уникальные газеты. А в конце дня планируем с коллегами наведаться на могилу писателя Николая Хвылевого, вспомнить его произведения и почтить память.

В перерывах между такими встречами и мероприятиями мы работаем над концепциями выставок, ведь каждый из нас является куратором определенного проекта. Например, я сейчас занимаюсь выставкой «30 шагов к независимости по-харьковски» в сотрудничестве с Институтом национальной памяти. Это будет уличный проект в центре города о трех ключевых исторических периодах — 1988–1991, 2004 и 2014 годах.

О преимуществах и трудностях в работе

Мне нравится работать в музее, потому что он дает возможность не стоять на месте, быть в тренде новых идей и мыслей в литературе, общаться с исследователями и интеллектуалами. Здесь я могу служить харьковской общине и своей деятельностью влиять на нее. Ведь в музее мы имеем дело и с молодежью, и детьми, и со старшим поколением.

И мне очень приятно, когда посетители говорят: «Это наш музей», присваивая пространство, в котором они могут развиваться и чувствовать себя счастливыми.

Из минусов могу отметить, что как бюджетное учреждение мы постоянно зависим от власти и финансирования. И словно находимся между ножницами двух интересов. С одной стороны, есть общество, которое требует делать интересные для них проекты, но на их реализацию государство не выделяет средства. С другой имеем государство, которое ожидает от нас того, что, наоборот, не вызывает интереса у общества. Поэтому мы вынуждены выкручиваться так, чтобы обе стороны были довольны, а продукт был качественным.

Например, как-то государство нам предложило средства, чтобы мы создали выставку к юбилею Национального союза писателей. Но поскольку союз — это лишь олицетворение протоколов, заседаний и торжественных признаний в любви к правительству, то обществу и нам это было неинтересно.

Вместо этого мы готовим проекты для детей и подростков вроде «Супер! Герой» — об образах героев в украинской культуре. Или делали акцию «Лагерное Рождество», посетители которой могли увидеть, как украинцы отмечали этот праздник в советских концлагерях, и попробовать блюда, что готовились к столу. А сейчас у нас есть идеи поднять тему, связанную с образовательными программами и анализом школьных учебников, которая интересует общество.

Читайте также

Люди, которые работают личными помощниками и кайфуют от этого

Как украинцы волонтерят за границей во время пандемии и куда поехать в 2021-м

«Я защищаю права женщин»: истории тех, для кого это ежедневная работа